«Меж тем, что белоснежно иль черно, выбрать я обязан…» - 1

Подробности

Опубликовано 04.03.2015 16:06

Ежели задать вопросец: для чего сейчас, в 2013 году, Театр Русской армии обратился к катастрофы Алексея Константиновича Толстого «Царь Фёдорвей Иоаннович», я бы ответил элементарно: потом, чтобы сейчас, в 2013 году, на сцене появился таковой правитель Фёдорвей, каким его замыслил режиссёр Борис Холодов а также осуществил актер Николай Лазарев, основываясь на тексте пьесы. Крайнее примечание нужно, оттого что возникло много спектаклей, в каком месте тексты Островского, Чехова были применены только для режиссёрского самовыражения а также поэтому в некий момент начинали перевоспитываться, корёжиться в угоду идеи, которая обладала постановщиком вначале а также самостоятельно от литературного первоисточника. А также хорошо бы ещё, если б мысль непустяковая, правда лишь днём с огнём их ныне находить нужно, непустяковые театральные идеи. А также выходило: никак не звучит большая игра, так как всё интерес театра сосредоточено на малеханькой к ней режиссёрской пристройке.

Известно: каждая крупная драматургия с секретом, кой никак не разгадывается по конца даже в самой успешной постановке. Игра движется во медли, раскрывает чуткому художнику новейшие свои границы, новейшие способности, раньше невостребованные по конца либо невостребованные совсем.

Фёдорвей - слабенький правитель, об этом нещадно говорят окружающие, ну и сам он беспрепятственно признаётся в этом. Холодов а также Лазарев уходят от упора на робости, больной неустойчивости Фёдорвея, актер играет иное. Ну правда, Фёдорвей – слабенький самодержец – этак, наверняка, оценил бы его царствование отец, Иоанн Васильевич Суровый, однако ведь есть а также остальные точки отсчёта, остальные аспекты.

Какой-никакой я правитель? Меня во всех делах,

А также с толку сшибить а также одурачить несложно.

В одном только лишь я никак не обманусь:

Когда промеж тем, что белоснежно иль черно,

Выбрать я обязан – я никак не обманусь.

Здесь мудрости не надо, шурин, здесь

Сообразно совести приходится только работать.

Слова эти, обращённые к Годунову, для нынешнего Фёдорвея – база, сущность а также крайняя правда. А также в те моменты, когда нужно улаживать сообразно совести, имеет место быть подлинное свойство личности Фёдорвея, он предстаёт на сцене твёрдым а также упрямым. А катастрофический слом начинается тогда, когда задёрганный, связанный интригами челяди Фёдорвей выдавливает из себя исполненное безнадёжности признание: «Я путаюсь... я истину от неправды никак не отличу!»